Едва на черепичных крышах
Зарёю вечер отцветет,
Как под окном моим я слышу —
Старуха улицу метёт.
В платке, в поношенном тулупе,
В галошах, стоптанных на нет,
Она несёт к бетонной ступе
Клочки желтеющих газет.
С метлой садится на крылечко.
И, замерцав на сквозняке,
Прогнётся месяц тонкой свечкой
В её трясущейся руке.
И, кажется, грачи с деревьев:
— Яга!.. Яга!.. Яга!..— кричат.
В свою забытую деревню
Она летает по ночам.
Туда, где стыли под бомбёжкой
Сердца убитых сыновей…
«Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон и дверей».