Я ВЫЗВАН РУССКИМ ЯЗЫКОМ
Переделкино вписано в мировую литературу именами Фадеева, Пастеренака, Леонова, Стаднюка, Волкова, Вознесенского, Солоухина, Можаева… Когда уходили из жизни эти опоры русской литературы, те, что оставались в живых, казались вечными… Но вечным остаётся только слово, и бессмертные писатели смертны…
Писатель остаётся в культуре нации тогда, когда приходит и привносит в литературу свой мир… Абхазия небольшая по российским меркам страна, но огромен талант, воспевшего её Фазиля Абдулавича Искандера… И мировая литература без его книг, уже никогда не будет воспринимается полной…
Он считал себя русским писателем, на русском языке писал и мыслил…
Став знаменитым одной из первых своих журнальных публикаций «Созвездия козлотура», Фазиль Абдулович смог удержать творческую высоту на протяжании всей своей жихни. Каждая новая книга – было событие в отечественной, да и в мировой литературе.
Мудрец от природы, он мог извчечь из незначитнельной рассказанной ему истории, философскую притчу.
Каждой весной на наш общий с Искандерами балкон, в устроенное там гнездо, прилетают сойки и улетают с выведенными птенцами в день рождения А.С. Пушкина, 6 июня…Однажды вороны разорили гнездо, о чём я поведал Фазилю Абдуловичу. Он молча ушёл в себя… Через день появились стихи:
Гармония природы есть враньё.
Всё прочее – случайные детали.
Птенцов в гнезде сожрало вороньё,
Пока за кормом сойки улетали.
Не утешают в птицах небеса,
Глухие реки, горные походы.
От подлости людей уйдёшь в леса.
Куда уйдёшь от подлости природы?
Ещё вчера в его рабочем кабинете не гас свет до двух часов ночи … Так было каждый день… Настольная лампа и его склонённая над книгой седая голова, были для меня как укор совести и призыв к работе…
А сегодня утром сердце его остановилось…
Он не любил шумного города, рвался в Переделкино, где обретал покой и тишину… Да будет Вечный покой и Царствие Небесное великому русскому писателю.
Не материнским молоком,
Не разумом, не слухом,
Я вызван русским языком
Для встречи с Божьим духом
Фазиль Искандер
Я не знаю, что пережил…
Не отчаянье это, не страх,-
Утром умер великий Фазиль,
Как дитя у меня на руках.
Он упал на колени, средь книг,
Бездыханный, лишившийся сил.
Не узнать нам, за что в этот миг
Он у Бога прощенья просил.
Вены, что наливались рекой,
Превратились в тончайшую нить,
Будь я маг или трижды святой,
Я не мог бы его оживить.
То, что Богу дано одному,
Смертному ни за что не суметь.
Но Всевышний по праву ему
Ниспослал эту лёгкую смерть.
Новодевичье – память времён.
Пахнут ладаном старые мхи…
Здесь молитвою Виссарион
Отпускал, словно горлиц, грехи.
У стены лёгкий ветер сквозил,
Доносился небесный хорал…
И я видел как с башни Фазиль
На процессию молча взирал.
Так на мир смотрит только мудрец,
Удивляясь всему, как дитя,
Краткой жизни терновый венец
Он сменил на бессмертье, шутя.
Константин Скворцов