Автор: Г.С.Стругова, канд.филол.наук, ЧГПУ
В настоящее время в современной лингвистике проблемы экспрессивного синтаксиса приобретают все большую актуальность. Это связано с интенсивным изучением структуры текстов разных стилей и жанров.
Объектом нашего исследования является экспрессивный синтаксис художественной речи, материалом – поэтические тексты К.В. Скворцова.
Арсенал выразительных синтаксических средств художественной речи довольно обширен. Это прежде всего парцелляция, сегментация, риторический вопрос, антитеза, синтаксический повтор, оксюморон, хиазм, зевгма и др. Мы не ставим перед собой цели описать все эти приемы, имеющие место в поэзии К. Скворцова, а ограничимся рассмотрением лишь одного из них, не очень частотного, но яркого и значимого, – зевгмы.
Зевгма в переводе с греческого – «связь». Существуют и другие названия этого приема: окказиональное сочинение, синтаксическая конвергенция. Как риторический приём зевгма была замечена давно, еще античными учеными (1, с. 172, 268), но до сих пор остается малоисследованной. Нет полной ясности и относительно сущности этого феномена.
Мы разделяем позицию сторонников стилистической трактовки зевгмы (2, с. 55–56) и определяем её как экспрессивную синтаксическую конструкцию, состоящую в объединении в одном ряду языковых единиц, равноценных в грамматическом, но разноплановых в семантическом отношении, при наличии у них ядерного слова, типа:
И мир пронизан светом и печалью.
(«Дождь, предвещавший спелую траву»)
За горами, за лугами, за войною
Я не сплю в предчувствии беды
(«За горами, за лесами, за волною»)
Закружились девчата
И цветы на лугу
(«Городки)
Ю.М. Скребнев называет зевгму «фигурой соединения, сближения разноплановых понятий, в которой имеет место семантическое усложнение» (3, с. 127).
Для зевгматических конструкций, понимаемых как стилистические фигуры, характерен ряд обязательных признаков:
1) Наличие паратактического (сочиненного) ряда – цепочки грамматически однородных компонентов;
2) Семантическая неоднородность этих компонентов: «конкретное» – «абстрактное», «одушевленное» – «неодушевленное»;
3) Наличие в конструкции ядерного слова, не входящего в данный паратактический ряд и связанного подчинительными отношениями с каждым из его членов;
4) Одновременная актуализация в ядерном слове минимум двух разных значений или смысловых оттенков (2, с. 55).
В семантическом отношении зевгматические конструкции основаны на отклонении от нормы, видимо, поэтому К. Скворцов обращается к ним нечасто. По нашим наблюдениям, в его стихах разных лет преобладает слабый тип этих конструкций. Их особенность состоит в том, что «в ядерном слове не реализуются одновременно разные словарно зафиксированные значения, а только едва уловимые семантические нюансы, а в управляемой цепочке – ощутимая семантическая неоднородность при полной синтаксической и морфологической однородности» (2, с. 70), например:
Подмету последний ток,
Выйду в полюшко,
Где меня ждут серый волк
Да неволюшка.
(«С каждым часом зеленей»)
То ли слезы, то ль ручьи
С неба выльются…
(«С каждым часом зеленей»)
Мы безумствуем, не оставляя следа.
Мы меняем столетия и города.
(«По планете несется шальная вода»)
А у нас остались вороны.
Вороны да воронки.
(«Птицы русские»)
В зевгматических конструкциях этого типа при полной синтаксической однородности в управляемой цепочке возможна частичная морфологическая неоднородность: «единственное число» – «множественное число», например:
Как я устал
в чужой стране Безверья,
Когда не флаг,
а крылья мне нужны.
(«Я презираю…»)
И становится жарко
Злым снегам вопреки…
Ждут меня или чарка,
Или волчьи клыки?..
(«Если рыщут метели»)
Твои объятья – снисхожденье
К моим годам и седине
(«Средь слов безумных и обмолвок…»)
Сильный тип зевгм, в ядерном слове которых одновременно реализуются разные значения, поэт использует реже. Примеры:
Я воздвигал тебя и города.
(«Я рисовал»)
Горела в небе не звезда,
А туча в солнечной короне…
(«Мертвый час»)
По звериной тропе
Я добрался наверх.
Плыли тучи внизу и орлы.
(«Синь извечных небес»)
Еще реже К. Скворцов прибегает к зевгме парадоксального типа, где в управляемой цепочке при полной синтаксической однородности наблюдается полная морфологическая неоднородность (2, с. 71), например:
Нет ни страха у них, ни работы,
Нет себя.
(«Лунатики»)
«Не надо» и «Люблю»
В жестоком поединке
Сошлись, а я ловлю
Солёные дождинки…
(«Тёплый дождик»)
Или при полной синтаксической однородности членов управляемой цепочки наблюдается частичная морфологическая неоднородность:
По холодной росе
На родимой сторонке,
Весь из запаха трав,
У Святого Ключа
Я брожу на лугу
По малиновой кромке,
Словно спутанный конь,
Колокольцем бренча.
(«По холодной росе»)
В этом контексте необычность синтаксического ряда, состоящего из обстоятельств места, относящихся к ядерному слову «брожу», состоит и в том, что в него вклинивается оборот «весь из запаха трав», выполняющий функцию определения к местоимению «я».
Какую же стилистическую роль выполняет зевгма в поэтических текстах К. Скворцова? По нашим наблюдениям, важнейшей функцией всех зевгматических конструкций является выделительно-информативная. Семантическая разнородность членов сочинительного ряда, конечно же, привлекает внимание читателя, заставляет его задуматься над смыслом каждого члена этого ряда, тем более что они, как правило, занимают постпозицию по отношению к ядерному слову и, следовательно, являются рамой, то есть при актуальном членении высказывания выражают его основной смысл.
Экспрессивность анализируемых конструкций значительно усиливается, если имеют место и другие стилистические приёмы, например, парцелляция, полисиндетон, вставная конструкция:
Покуда я влюблен – пророк.
То одержим, как глухариный ток,
То холоден (а может, только мнится),
То как скала, то суетлив, как спица…
(Сонет 27)
Или сегментация, парцелляция, синтаксический повтор, лексический повтор, инверсия, эллипсис, антитеза, хиазм:
Две женщины.
Два полюса Земли.
Две радости
И две слезы благие.
То – две богини
С мудростью змеи,
То – две змеи
Под маскою богини
(«Если рыщут метели»)
Кроме того, зевгматические конструкции помогают автору передать самые различные чувства и переживания, например, чувство страха:
Я иду через вьюги
На огни, на огни,
На огни!.. Но, поверьте,
Разобраться нельзя:
Это светят деревни
Или волчьи глаза?
(«Если рыщут метели»)
Чувство тоски о прошлом:
Всё осталось на том берегу:
И ружьё, и ночлег на снегу,
И волчица на Белой скале,
И костёр, и картошка в золе,
И зависшая в небе скопа,
И ведущая в горы тропа…
(«Всё осталось на том берегу…»)
Чувство удивления:
Изумлённые люди шептали:
– О Боже, откуда
Этот свет,
этот крест,
этот синего неба покров?..
(«Красная горка»)
Ядерное слово «возник, появился» здесь опущено.
Автор использует зевгму и для передачи контрастности жизненных ситуаций, например:
К утру все счёты были сведены.
Стал гением один,
другой задолжником.
(«Познав не раз паденья и почёт…»)
К тебе приходит теплоход «Россия»,
Ко мне – седая матушка сама.
(«А за спиной шевелится урман…»)
И мир пронизан светом и печалью.
(«Дождь, предвещавший спелую траву..»)
Для описания суетности людей:
Опять Ростов и Запорожье,
Опять такси и чемодан…
(«Тот вечер»)
Всё к привычному месту спешим,
Откровенья Природы презрев,
Мимо рук обнажённых дерев,
Мимо взглядов горячей хвои,
Мимо тайн первородной Любви.
(«Лемеза»)
Я по жизни летел,
не считая ни дней, ни коней.
(«Убили коня»)
Для выражения отсутствия чего-либо при опущенном ядерном слове «Нет»:
Ни чести, ни любви,
Ни подвига, ни хлеба.
(«Я женщину любил…»)
Ни врагов, ни войны –
Отчего ж этот след?
(«Сирень»)
Ни приветливых слуг,
ни простого крестьянского хлеба,
Ни церковных псалмов,
только крики солдат да псалмы
(«Красная горка»)
Ни шороха, ни всполоха,
Ни речки, ни весла…
(«Черемуха»)
А жизнь пуста, как древний Колизей.
Ни боли, ни восторга, ни шагов.
(«Не ведая превратностей любви…»)
Зевгма выполняет и описательную функцию, используется она прежде всего для описания предметов, явлений окружающей действительности:
Коньяк, два яблока, две рюмки
Да запылённый табурет…
Как будто мы с тобой в разлуке
Не пребывали столько лет…
(«Коньяк, два яблока, две рюмки…»)
Пахла дымом она и морем,
Якорями, кормой, смолой…
Тот подшитый кусочек горя
В океане всегда со мной.
(«Тельняшка»)
Важную роль зевгма играет в выражении взглядов героя на окружающий мир, на происходящее вокруг:
Не шапка Мономаха тяжела,
А груз самодержавной немоты.
(«Серафим»)
А Истина в такой зарыта груде
Веков и заблуждений, что ее-то
Не раскопать. Да и кому охота
Слыть мудрецом и дурнем заодно?
(Сонет 3)
Не ищут песню в комарином гуде
И Божью искру в кознях Сатаны.
(Сонет 6)
Мы всё ещё судьбы своей рабы,
Не господа. Прости меня, Всевышний.
(«У церкви»)
Всё в движенье:
мысли,
листья,
птицы,
ветер
в ледяном плаще осеннем.
(«Компас осени»)
Мы отметили только основные функциональные возможности зевгмы как стилистического приема, хотя располагаемый нами фактический материал позволяет выделить и многие другие.
Таким образом, зевгма – яркий, оригинальный прием экспрессивного синтаксиса поэтических текстов К.В. Скворцова. Несмотря на свою недостаточную частотность, он обладает неограниченными функциональными возможностями.
Список литературы:
1. Античные теории языка и стиля / под ред. О.М. Фрейденберг. – Л., 1936.
2. Береговская, Э.М. Экспрессивный синтаксис: учебное пособие к спецкурсу / Э.М. Береговская. – Смоленск: Изд-во СГПИ им. К. Маркса, 1984.
3. Скребнев, Ю.М. Очерк теории стилистики / Ю.М. Скребнев. – Горький: Изд-во ГПИ, 1975.