Вышел на берег я…
Отчего так тревожно и тихо?
Здесь когда-то гремела камнями река Балашиха.
Коромысла скрипели
над каждой протаявшей лункой.
Балашиха встречалась здесь с речкой,
что звали Уржумкой.
Вышел на берег я…
И стою, как преступник, с повинной —
Был Березовый омут,
а рядом был омут Змеиный.
В них гляделись святые
дерев освещенные лики,
А теперь только пни
да ольхи развороченной пики.
И удод не трубит,
и кулик не копается в иле,
А ведь стольких из нас
вы водою живою вспоили,
Становясь с каждой новой весною
все уже и уже…
Только ворон седой
над водою заржавленной кружит.
Догорели берез восковые, прозрачные свечки.
Вы отдали себя,
а во имя чего, мои речки?
Ваш смертельный порыв
и сегодня остался не понят.
Ну, а внуки мои
даже ваших названий не вспомнят.
Вышел на берег я
и гляжу на дела человечьи —
Мне такая ж судьба
уготована, милые речки.
Оттого мне понятен
ваш росчерк последний на иле:
— Мы ворочали камни,
мы землю поили,
мы были!..
24 января 2001 г.